Горчит во рту отчего: Горечь во рту и изжога

Почему возникает горечь во рту и как от этого избавиться

Медики рассказали о том, какие заболевания могут спровоцировать появление горечи во рту.

Горький привкус во рту может беспокоить вас из-за разных причин в любое время суток, ну чаще всего она появляется утром или же преследовать человека в течение дня. Многим кажется, что избавиться от горечи во рту невозможно, поэтому люди продолжают мучиться и испытывать неприятные ощущения длительное время. На самом деле, горечь можно устранить, особенно, если сразу выявить причину ее появления.

Основной причиной горечи во рту медики называют сбои в работе желчного пузыря, скорее всего он выделяет желчь в переизбытке и поэтому она попадает в пищеварительный тракт, в следствие чего человек может почувствовать горький привкус во рту. Если данное явление кратковременно и больше не повторяется, то у вас нет повода для волнений, в случае, когда изо дня в день вы не можете справиться с горечью во рту, тогда вам срочно нужна помощь медиков.

Не менее неприятными являются симптомы заболеваний желудка, например гастрита или язвы, в данном случае специалисты настаивают на прохождении такой процедуры, как гастроскопия или, более известное название, глотание зонда. После чего врач расскажет вам есть ли у вас на самом деле проблемы с желудком или же причину горечи во рту нужно искать в чем-то другом.

Если у вас ничего не болит, но горечь во рту сопровождает вас по утрам, как только вы просыпаетесь, и в течение дня перед и после еды, возможно, причина в зубах или деснах. Сходите к стоматологу, особенно, если горечь сопровождается неприятным запахом и чистка зубов с пастой не спасает от столь неприятных явлений.

К сожалению, беременные женщины чаще подвержены тому, что у них во рту становится горько. Этот процесс нельзя назвать заболеванием, вероятнее всего горечь уйдет сразу после родов, но обратиться к доктору с этой проблемой все же стоит. Нужно носить с собой леденцы, апельсин или яблоко, которые можно будет съесть и хоть как-то устранить признаки горечи во рту. Кстати, цитрусовые фрукты быстрее остальной пищи справляются с устранением горечи, поэтому их могут есть не только беременные женщины.

Нередко горечь во рту появляется в следствие приема лекарственных препаратов, в таком случае вам нужно пообщаться со своим лечащим врачом и договориться о замене этих лекарств на другие, которые не будут вызывать горький привкус.

Читайте также: Почему появляется изжога и как от неё избавиться — советы специалистов


Медики советуют не оставлять данную проблему без внимания и в случае повторения обращаться к врачам, потому как никакой горечи во рту у здорового человека быть не должно.


Почему возникает горечь во рту? Из-за чего бывает заброс желчи в желудок?

Горечь во тру может возникать по утрам, присутствовать на голодный желудок или возникать через пару часов после еды, сопровождаться желтым налетом на языке или запахом изо рта. В каждом случае нужно понимать, что это не норма. Есть такие симптомы, которые нельзя игнорировать. Горечь во рту — один из них!

В 99% случаев причиной горечи во рту является застой желчи, заброс желчи в желудок. Это в свою очередь возникает из-за неправильной работы печени и желчного пузыря.

В этой статье мы сосредоточимся в основном на практической части вопроса – что сделать чтобы горечь во рту исчезла и не возвращалась, основываясь на первопричинах проблемы.

«Система Соколинского» основана на том, что ни один орган пищеварительной системы человека не работает изолированно. Только, восстановив работу всего механизма, Вы получите избавление от отдельных симптомов не на период принятия курса, а на всегда.

Желчный рефлюкс или заброс желчи

В cтатье «Желчный рефлюкс: современные взгляды на патогенез и лечение» доктор медицинских наук Олег Бабак рассказывает о причинах этого нарушения. Он подчеркивает, что симптом может быть вызван заболеваниями зубов, употреблением некоторых лекарственных препаратов, хронической интоксикацией металлами (железо, ртуть, мышьяк, хром) и ношением протезов не подходящих вам по химическим характеристикам. Однако основной фактор почему горечь во рту — желчный рефлюкс.

Калифорнийский ученый Александр Хоффман в статье «Холестатическая болезнь печени» подробно описывает этот процесс: желчь вырабатывается в печени, но вместо того, чтобы из желчного пузыря перейти в двенадцатиперстную кишку, забрасывается в органы, расположенные выше. Желчь поступает в желудок или даже в пищевод. Когда это происходит, человек ощущает во рту ее горький привкус. Конечно же это не может быть просто неприятным. Содержимое желчного пузыря достаточно агрессивно. Оно раздражает слизистую желудка, особенно если кислотность повышена. Именно такой рефлюкс сопровождает многие случаи эрозивного гастрита или язвы. При длительно существующем рефлюксе повышается риск рака.

Когда рефлюкс сочетается со стрессовой ситуацией, гастритом и активностью хеликобактера это самая неблагополучная ситуация, поскольку заставляет принимать антибиотики и появляется опасность полной разбалансировки работы пищеварительного тракта из-за наслоения воспалительных явлений в верхних отделах и нарушения микрофлоры в кишечнике.

Т.н пищевод Барретта развивается при воздействии желчи на нижние отделы пищевода. В итоге плоский многослойный эпителий (норма) заменяется на цилиндрический, что создает предраковое состояние.


Когда чаще всего появляется горечь во рту, сопровождающая заброс желчи


Заподозрить наличие рефлюкса можно если одновременно присутствуют: горечь во рту, желтый налет в основном у корня языка, отрыжка, изжога, нестабильность стула, периодически дискомфорт в области желудка и справа под ребрами.

Желчь вырабатывается печенью и это ключевой орган в решении проблемы рефлюкса. Но ирония в том, что если поддержать работу печени и даже просто нормализовать структуру желчи, то ее заброс может прекратиться сам собой.

В статье «Нарушения функций печени», опубликованной в журнале Consilium Medicum в 2004 году (авторы: Петухов В.А., Стернина Л.А., Травкин А.Е.) описано, какие процессы запускаются, если этот орган поражен. В список последствий входит расстройство липидного обмена, ослабление естественной микрофлоры кишечника и функциональные расстройства поджелудочной железы, желчекаменная болезнь.

Что делать при забросе желчи?


Как мы и договорились – улучшить работу печени. Поэтому нужно прежде всего ответить себе на вопрос, а что ее ослабляет?

— избыток острой или жирной пищи – раздражает, а алкоголь и курение способствуют токсическому повреждению клеток, спазмам желчевыводящих протоков.

— большие перерывы в приеме пищи (например, привычка не завтракать)

— гормональные противозачаточные – сгущают желчь и способствуют образованию камней

— лекарственные статины – ослабляют печень

— нарушение микрофлоры кишечника приводит к повышению токсической нагрузки побочными продуктами пищеварения.

Заброс желчи может быть и спутником спазмов гладкой мускулатуры при синдроме раздраженной кишки.

В «Системе Соколинского» прежде всего используются комплекс растительных экстрактов с гепатопротекторным действием – Зифланиум, активные волокна псиллиума НутриДетокс, умным способом улучшающие продвижение по ЖКТ пищевого комка, а также качественный набор бактерий для перезагрузки микрофлоры – Баланса Премиум Пробиотик. Именно одновременное влияние на кишечник, печень, поджелудочную железу обеспечивает успех. Экстракты трав могут оказывать гораздо более глубокое действие чем вы думали и принимать их проще, чем заваривать чаи, концентрацию полезных веществ в которых трудно измерить.

Подробнее об инновационной стратегии можно прочесть в руководстве «Как восстановить пищеварение и начать есть что хочется».

Вы можете нормализовать пищеварение: работу желудка, кишечника, печени, поджелудочной, микрофлору. И жить спокойнее!

Если поймете как связаны между собой эти органы. 

Скачайте бесплатно книгу В.Соколинского. Эта система помогла тысячам человек по всему миру!


Полезные свойства растений описаны в статье «Влияние гиполипидемического растительного средства на липидный обмен и перекисное окисление липидов» (опубликовано в журнале Acta Biomedica Scientifica). Корень одуванчика содержит биологически активные вещества, обладающие желчегонным, спазмолитическим и противоязвенным эффектом. Артишок содержит соединения, стимулирующие деятельность кишечника, восстановление клеток печени и структуры желчи.

Почему возникает горечь во рту

Причины горечи во рту

Горечь во рту прежде всего свидетельствует о нарушениях работы ЖКТ. Наиболее частая причина такого явления – неполадки в работе желчного пузыря и печени.

Горечь во рту также может возникать, если пища задерживается в области двенадцатиперстной кишки (когда там имеется язва, воспалительный процесс или ослаблена моторика).

«Нарушения в работе органов, вызывающие горечь во рту, прежде всего связаны с застоем желчи. Поскольку желчь образуется в печени, оттуда попадает в желчный пузырь, где ждет провокацию едой, и изливается в двенадцатиперстную кишку – любая задержка на этом пути может создать накопления желчных кислот с последующим ощущением их избытка в организме в виде горечи во рту. Одной из самых частых причин является так называемый холестаз (застой желчи), который можно диагностировать при помощи ультразвукового обследования органов брюшной полости», – объясняет доктор.

Чувство горечи во рту может вызываться застоем желчи в скрытой форме – в печени.

Недостаточная моторика в области двенадцатиперстной кишки – тоже важная причина застоя желчи. Этот орган принимает желчь из желчного, а если есть воспаление, то может ее задерживать. Более того, при этой патологии происходит дополнительный выброс желчи – она не движется по ЖКТ, провоцируя новое сокращение желчного пузыря.

Неправильная работа желчного пузыря – еще одна распространенная причина горечи во рту.

Желчь забрасывается из двенадцатиперстной кишки в желудок, если клапан между ними смыкается не полностью, замедлена моторика или слишком много желчи, выделяемой за один раз.

Врач-гастроэнтеролог Кристина Квит говорит: «Интенсивнее всего горький привкус будет проявляться при наивысшей концентрации желчи, возникающей при несвоевременной работе желчевыводящих путей и, как следствие, неполном опорожнении желчного пузыря. В таком случае желчные кислоты от предыдущих порций смешиваются с новыми и, опять же, не выбрасываются полностью при новых несвоевременных сокращениях желчного пузыря.

Это вызывает повышение концентрации желчных кислот и их большую токсичность и, как следствие, большую агрессивность к желудку или двенадцатиперстной кишке с более сильным ощущением горечи во рту».

Частая причина горечи во рту – хроническое воспаление желчного пузыря (холецистит). Из-за этого заболевания желчный работает неполноценно даже в период ремиссии – его сократительная функция значительно ослаблена.

Среди причин также – заражение гельминтами: лямблиоз, эхинококкоз, описторхоз. Металлический привкус во рту может быть вызван приемом препаратов, токсичных для печени.

Горечь во рту может вызвать отравление солями тяжелых металлов, изменения гормонального фона, которые влияют на моторику желудка.

При беременности тоже возможно ощущение горечи во рту, поскольку происходит давление плода на желчный пузырь. Формируется застой желчи.

Иногда горечь во рту вызвана разными стоматологическими процедурами (к примеру, имплантация зубов) или глосситом (воспалением языка). Жжение языка и разные привкусы во рту могут свидетельствовать о недостатке в организме витамина В12.

Что делать при горечи во рту

Если вы чувствуете горечь во рту, обязательно обратитесь к гастроэнтерологу – он направит вас на необходимые обследования.

Перед посещением врача проследите, что именно провоцирует горечь:

• симптом возникает после еды или когда вы голодны;

• когда наиболее выражено ощущение горечи – утром, днем или вечером;

• есть ли определенные продукты, которые эту горечь вызывают;

• как долго сохраняется ощущение горечи;

• если горечь проходит, то с помощью чего.

С врачом детально проанализируйте, когда впервые появился симптом, что могло его спровоцировать (возможно, пищевое отравление либо другое заболевание).

«Стоит обратить внимание на симптомы, сопровождающие горечь во рту: боль, ее локализацию, наличие или отсутствие изжоги, нарушения в работе кишечника, тяжесть после еды, тошноту. Важным симптомом является наличие зуда кожи и выраженной сухости кожных покровов. Все эти признаки станут ключом к правильной постановке диагноза», — резюмирует Кристина Квит.

The Saturday Read: «Горькое во рту» Моник Чыонг

В «Писательской жизни» Энни Диллард советует потенциальным писателям найти свою кость, то, что заставляет их писать, и работать с ней максимально тесно. кость, насколько это возможно. Диллард также инструктирует писателей — используя другую телесную метафору — работать как можно ближе к нерву.

Кость вьетнамской американской писательницы Моник Чыонг — это бедственное положение постороннего, а ее перо — это скальпель, накладывающий идеальные слова на этот нерв, пока даже самый счастливый читатель не поймет, что значит навсегда отделиться от своей семьи и общества, в котором вы живете.Второй роман Чыонг «Горький во рту» возвращается к темам, которые она исследовала в прекрасной «Книге соли» 2003 года. В обоих произведениях тоска по запретным борется с необходимостью придерживаться строгих общественных нравов. Под этим скрывается толстый слой семейных секретов, угрожающих уничтожить семью Хаммериков: Линда; ее родители, Томас и ДеАнн; Мать ДеАнн, Ирис; и брат Айрис, Харпер.

Линда Хаммерик отличается от других маленьких девочек из Бойлинг-Спрингс, штат Северная Каролина.C. Она не по годам развита умна. Что самое необычное, она обладает слуховой вкусовой синестезией: все слова вызывают вкус, включая ее имя, Линдаминт. Чыонг пробуждает способности Линды, записывая диалоги, которые Линда слышит: Godwalnut, Leoparsnip. Эффект может сбивать с толку, но он успешно передает самый неуловимый опыт: жизнь в чужой голове. Линда жаждет услышать определенные слова, такие как мама, шоколадное молоко или эгоистичная кукуруза в ящике. Другие — чернослив, пауэллонионы, консервированные зеленые бобы — заставляют ее вздрагивать.

Только Келликаннедпичс Пауэллонионс, ее самый близкий друг с детства, знает о синестезии Линды. Девушки проводят вместе часы, создавая альбомы для вырезок Долли Партон и, как лучшие подруги, делясь всем. С помощью Келли Линда учится обезвреживать то, что она называет «поступками» — сенсорный шквал слов, усложняющий жизнь. К сожалению, самые успешные средства обезвреживания поступлений — это большие дозы никотина и, по возможности, алкоголь.

Немногие слова не содержат слов, или «пробелы в огне».Пение Долли Партон зажигает пустые звуки, как и ритмичные ритмы двоюродного дяди Линды, которого Ирис и Линда называли Бэби Харпер (Babyhoney Harpercelery). Бэби Харпер безоговорочно любит свою внучатую племянницу, чего нельзя сказать о ДеАнн или Айрис.

Ирис — рассказчик правды в романе, женщина, чьи предложения представляют собой жестоко отполированные камни, брошенные в ее внучку, которая рано учится разбивать их прямо в ответ. ДеАнн ужасается своей пассивности, но странно враждебные отношения Айрис Уотли и Линды Хаммерик укрепляют друг друга.ДеАнн отстраняется. Она из тех женщин, которые не знают, что делать с ребенком, не говоря уже о Линде, которая очень далека от южной красавицы. Ситуация осложняется несчастливым браком ДеАнн и Томаса, выдержанным в вежливом мучительном молчании, и любовью Томаса к их единственной дочери.

Томас — теневой персонаж в романе, недолговечное присутствие, поведение которого разжигает большую часть семейных беспорядков. Он не доживет до разрешения.

Бэби Харпер, пожизненный «закоренелый холостяк», является ближайшим доверенным лицом Линды.Его гомосексуализм — это наглядный урок, в котором нельзя ни спрашивать, ни рассказывать. Как и Бинь из «Книги соли», он тщательно скрывает свою любовь к мужчинам; в отличие от Биня, он, наконец, с опозданием, будет жить почти открыто, как свое истинное я. Самозваный семейный фотограф Бэби Харпер делает необычные снимки, которые озадачивают, забавляют и, в конечном итоге, просветляют его внучатую племянницу.

Чыонг использует историю Северной Каролины как путеводную звезду об истинах и способах их переосмысления. Персонаж Линды осознает, что правда может быть такой же податливой, как «Глупая замазка», только с ней гораздо менее забавно обращаться.Когда Линда достигает подросткового возраста, а Долли Партон уступает место MTV, она и Келли продолжают свою письменную переписку с детства. Меняются только буквы Келли; то, что когда-то было болтливыми посланиями, превращается в ежедневные «отчеты Уэйда».

Уэйд (Wadeorangesherbet) — исключительно красивый мальчик, который каждое утро на остановке школьного автобуса рассказывает анекдоты Линде. Уэйд красив, блондин, спортивен; Келли, которая раньше была полноватой и умной, худела, променяв свой интеллект на популярность; Линда, считая себя безнадежным участником школьных войн, преуспела в учебе.Но после школы она крадется к дому Уэйда, где они занимаются всем, кроме полового акта. Уэйд хочет, но Линда не может вынести эту идею — это один из многих секретов в этом романе, один из многих секретов, которыми она делится с Келли.

Линда и Келли растут, и с возрастом у взрослых возникают опасения: что не меняется, так это синестезия Линды, которая является еще одним секретом в жизни, отягощенной секретами. И все же Линда никогда не жалеет о своем буквальном шестом чувстве: действительно, она не может представить жизнь без него.На самом деле она хочет того, чего хотят все дети из неблагополучных семей: объяснения. Правда. Что случилось. Когда Линда наконец-то исполняет свое желание, она совершенно изменилась. К чести Труонга, «Bitter in the Mouth» заканчивается сладко, хотя и элегически. «Горький» конец не является ни горьким, ни сладким, но представляет собой идеальное сочетание обоих: горько-сладкий, слово, не имеющее коннотации, выделенной курсивом.

Лич — критик, обзоры которого публиковались в различных публикациях.

«Один из нас»: «Горькое во рту» Моник Чыонг и южный роман XXI века

Джастин Меллетт
Южные культуры , Vol.22, No. 3: 21c Выпуск художественной литературы

«« Моим первым воспоминанием был вкус. Большую часть своей жизни я носил этот факт с собой не как загадку, которая до сих пор остается, а как секрет ».

Роман Моник Чыонг 2010 года « Горькое во рту» открывается рассказчиком Линдой Хаммерик, вспоминающим о своих близких отношениях со своим двоюродным дедом, прежде чем познакомить нас с ее опытом с синестезией.(У Линды есть слухово-вкусовая синестезия, что означает, что слова, которые она слышит или произносит, вызывают определенные вкусы.) В первой половине романа прослеживается ее молодость, особенно ее опыт жертвы сексуального насилия, прежде чем Труонг переворачивает предположения читателей, показывая, что Линда полностью зовут Линь-Дао Нгуен Хаммерик, что заставляет нас задуматься о том, как расовая идентичность Линды функционирует в романе, уже переполненном исследованиями маргинализированных социальных групп на Юге. Хотя она не раскрывает свое этническое происхождение до середины романа, рассказ Линды о ее детстве подчеркивает ее статус аутсайдера; она не может говорить о своей синестезии, не опасаясь, что ее сочтут «сумасшедшей», в то время как ее самые близкие отношения связаны со своим двоюродным дедушкой-геем Бэби Харпер.Кроме того, роман исследует изнасилование, сексуальное насилие и навязанное молчание, которое часто сопровождает сексуальное насилие. И хотя раса Линды становится главной тематической и повествовательной проблемой в заключительной части романа, Моник Чыонг ясно дает понять, что эти проблемы взаимосвязаны. Благодаря различным формальным и повествовательным решениям, особенно паралипсису, окружающему расовую идентичность Линды, роман Труонг исследует множество расовых и культурных идеологий, которые усложняют наше понимание Юга, выходя за рамки расовой бинарности черных и белых, и заставляют читателей задуматься о «глобальном Юге».”

ГОРЬЯ ВО РТА | Kirkus Обзоры

к Кристин Ханна ‧ ДАТА ВЫПУСКА: 23 апреля 2013 г.

Продолжение Ханны Firefly Lane (2008) демонстрирует, что те, кто игнорирует семейную историю, часто обречены на ее повторение.

Когда мы в последний раз покидали Кейт и Талли, лучших друзей, которых изображали на Светлячковом переулке , , дружба шла на скалистую почву. Теперь Кейт умерла от рака, и Талли, чья когда-то звездная карьера в ток-шоу находится в свободном падении, терзает чувство вины за то, что она не была рядом с Кейт до самых последних дней. Смерть Кейт укрепила недоверие между ее мужем Джонни и дочерью Марой, которая выражает свое горе, порезавшись и бросив колледж, чтобы пообщаться с готическим поэтом Пакстоном.Рассказанная в основном в воспоминаниях Талли, Джонни, Мары и давно разлученной матери Талли, Дороти, также известной как Клауд, эта история изобилует катастрофами, такими как крушение высокоскоростного поезда. Все больше пристрастившись к успокаивающим средствам и алкоголю, Талли разбивает свою машину и теперь парит при смерти в сопровождении духа Кейт, пока другие персонажи собираются, чтобы посмотреть, к чему их близорукость. Мы узнаем, что Талли пытался воспитывать Мару после того, как ее отец больше не мог. Снижение ее пьянства было вызвано гневом Джонни на нее за то, что она держала в секрете связь Мары и Пакстона.Джонни понимает, что он только усугубил депрессию Мары, изгнав семью из их дома в Сиэтле. Неожиданно Клауд, который отвергал все попытки Талли примириться, также появляется у постели ее дочери. Шестьдесят девять лет и, наконец, трезвый, Клауд впервые рассказывает о жестоком детстве, сопровождавшемся обязательствами в психиатрических больницах и лечением электрошоком, которое привело к ее жизни в качестве наркомана, ублюдка и боксерской груши для парней из трейлеров. Несмотря на свою мощь, в значительной степени второстепенная история Клауда отвлекает внимание от главного конфликта, как если бы Ханна не хотела браться за непреодолимые заросли, в которых она погрязла своих главных героев.

Безжалостная мрачность, лишь изредка облегченная мучительной травмой; Однако каким-то образом рассказы Ханны заставляют страницы переворачиваться, даже когда читатели начинают возмущаться, что их втягивают в это мазохистское болото.

Дата публикации: 23 апреля 2013 г.

ISBN: 978-0-312-57721-6

Количество страниц: 416

Издательство: St.Мартина

Обзор Опубликовано онлайн: 18 февраля 2013 г.

Обзоры Киркуса Выпуск: 1 марта 2013 г.

Поделитесь своим мнением об этой книге

Вам понравилась эта книга?

Горькое во рту | South Writ Large

Моник Чыонг

Из романа Горькое во рту

После того, как я уехал из Бойлинг-Спрингс, совершенно незнакомые люди часто спрашивали меня, каково это — расти, будучи азиатом на Юге.Вы имеете в виду, каково было расти , выглядя азиатом на юге, я бы сказал им в ответ с южным акцентом, который раскрыл им подробности моей биографии. Моя настройка их вопроса часто приводила их в недоумение или раздражение, как если бы я играл с ними в какую-то раздражающую семантическую игру. Для меня указание им на разницу между «быть» и «смотреть» было началом, серединой и концом моего ответа. Я бы редко предлагал им больше.

Я все еще был ошеломлен, напуган, я полагаю, что это было внешнее, что так легко определило меня как не отсюда (Нью-Хейвен, Нью-Йорк, Новый Свет) или там (юг).Как я мог объяснить им, что в возрасте от семи до восемнадцати лет во мне не было ничего азиатского, кроме моего тела, которое я хотел уйти, и мало кто в Бойлинг-Спрингс, казалось, все равно видел.

Если бы Бойлинг-Спрингс был большим городом, это было бы невозможно. Но Бойлинг-Спрингс — нет. Уменьшение численности населения было достаточно маленьким и изолированным, чтобы вести себя как один микроорганизм. Это были взрослые жители Бойлинг-Спрингс. (У их детей, как и у детей, были другие идеи.) В частности, это были белые мужчины и женщины из Бойлинг-Спрингс.Мои школьные учителя, пока я учился в старшей школе, были белыми женщинами. Водители моего школьного автобуса из начальной школы в среднюю были старыми белыми мужчинами, которые уволились с другой работы. Все коллеги моего отца по его юридической фирме были белыми мужчинами среднего возраста. Все подруги ДеАнн были белыми женщинами средних лет. Ирис и Бэби Харпер, казалось, были только друг с другом.

Конечно, в моем родном городе был параллельный взрослый мир, с которым я соприкоснулся, но только мимоходом. Эти черные мужчины и женщины тоже знали обо мне, особенно женщины.Когда ДеАн брала меня с собой в Piggly Wiggly или в универмаг Hudson, работавшие там женщины смотрели на меня глазами, от которых мне всегда было неловко. Эти женщины действительно видели меня, и то, что они думали обо мне — почему одна из моих собственных не приняла меня, — сделало их сердца нежными. Обеденные дамы с сетками для волос и пластиковыми халатами смотрели на меня точно так же. Как и секретарь моего отца, который жил на Гофорт-роуд. Школьные дворники, старики, которые заправляли бензином машину моей семьи, люди среднего возраста, которые стригли нашу лужайку до и после Бобби, почтальона.Я рано научился не встречаться с ними глазами, темными и глубокими, как река. Если бы я их увидел, мне пришлось бы увидеть себя. Я не хотел зеркало. Я хотел чистый лист.

Слово должно было спуститься с кафедр. Южные баптисты, епископалы и небольшая группа католиков присоединились к пакту. Они поклялись избавиться от цветовой слепоты от моего имени. Этого не произошло. Что действительно произошло, так это то, что я стал слепым пятном в их поле зрения, которое иначе было 20–20. Они услышали мой голос — помогло то, что я пришел к ним, уже говоря по-английски с южным акцентом, что было лучшим и единственным ключом к моему местонахождению до Бойлинг-Спрингс, — но они научились меня никогда не видеть.Это был акт избирательной слепоты, призванный защитить меня от них, а может быть, все было наоборот. Они знали, что если бы они увидели мое лицо, они бы зациклились на моих глазах, которые некоторые утверждали, что они имеют миндалевидную форму, а другие описывают их как простые щелки. Если бы они увидели мои волосы, они бы подивились тому, насколько они прямые и блестящие, или что они были мягкими и цвета смолы. Если бы они увидели мою кожу, они бы поняли, почему они нежились в жарком южном солнце, хотя некоторые спрашивали себя, как ДеАнн могла быть уверена, что я вымыта и чиста.Если бы они увидели мою несформированную грудь, веточки, которыми были мои руки и ноги, руки и ноги, достаточно маленькие, чтобы поместиться в их рту, сколько мужчин вспомнили бы молодые женские тела, которые они купили за полчаса, нося одежду своей страны. униформа на Филиппинах, в Таиланде, Южной Корее или Южном Вьетнаме? Вежливо, поскольку они предпочли бы не знать ответа на этот вопрос, матери, сестры и жены этих мужчин тоже смотрели сквозь меня. Вместо того, чтобы быть невидимым, Кипящие Источники сделали меня секретом Полишинеля.Я был изгоем города, но никому не разрешалось говорить мне об этом. В Бойлинг-Спрингс я никогда не был разведчиком. Я был Бу Рэдли, не спрятанный, а на виду.

У детей Бойлинг-Спрингс было собственное представление о том, как приветствовать меня в городе. Моё новое имя их никогда не вводило в заблуждение. «Линда Хаммерик» была лишь маской, пока я не сказал: «Вот». Затем они поворачивались и молча кричали мне «Чинк», «Японец» или «Гук», чтобы наш учитель не слышал. Умные монстры, мои одноклассники были, хотя и не оригинальны.Я пришел в сине-серый дом на ранчо с этими эпитетами уже во мне, еще одним ключом к тому, где я был раньше. Как и во взрослой сфере, поведение детей по отношению ко мне было продиктовано каким-то внутренним согласием, которое я понимал только намного позже в нашей жизни. Черные девочки в моем классе никогда не называли меня именем , кроме «Линда». Они знали, что другие имена должны были оскорбить меня, пробить в меня дыры и заставить меня упасть.

Я понял, не совсем понимая, что «Чинк», «Японец» и «Гук» были тесно связаны с тем, как дети видели мое тело.Я знал это благодаря жестам, сопровождавшим эти слова. На перемене, когда вокруг было меньше учителей, мои одноклассники приподнимали уголки глаз для «Чинка» и опускали уголки для «Япончика». Эти дети были точными и систематическими. Также была рифма, в которой они рассказывали, что чужеродность переплетается с нечистым и сексуализированным телом.

Китайский, Японский
Грязные колени,
Посмотрите на это!

Их хореография, хотя и коммуникативная, тоже была заурядной.Они сопровождали вторую строчку своего рифмы пальцами, указывающими на колени, а последней строчкой своими маленькими руками вытаскивали две палатки из своих рубашек в местах их собственных несуществующих грудей. Марта Грэм, они тоже не были. Но с какой радостью они это сделали бы для меня.

Браво, дети мои. Кто вас научил этим словам? Мне пришлось выяснить это для себя — потому что никто в моей семье никогда не говорил мне, — что твои родители, должно быть, были твоими учителями.Вы, их милые маленькие попугаи, стали рупором всего, что эти мужчины и женщины не могли сказать вслух мне, Томасу, ДеАн, Айрис или Бэби Харпер, но могли свободно говорить перед своими детьми в высоких стенах. собственных домов. Если бы я не приехал в Бойлинг-Спрингс, кому бы вы сказали эти слова? Вам пришлось бы копить всех «япошек», «чинков» и «гуков» до тех пор, пока в город не приедет другой ничего не подозревающий незнакомец, или когда вы вырастете и не отважитесь уехать в столицу Роли или Шарлотту или даже дальше, чтобы найти работу.При сильном давлении вы могли бы даже использовать эти слова против чероки, ламби или кроатана. Но не было необходимости использовать слова неправильно, потому что, когда я приехал в Бойлинг-Спрингс, засуха разнообразия закончилась. Какую радость я, должно быть, доставил тебе так рано в твоей жизни. Когда вы вспоминаете свое детство, вы должны думать обо мне с нежностью.

Средняя школа изменила все. То, что началось как неприятное, повышенный интерес к моему физическому присутствию быстро растворилось в своего рода не-видении, к которому их родители заявляли, что они стремились, но так и не достигли.Мне нечего было играть в романах, драмах и трагедиях, которые гормоны моих одноклассников писали для них. Меня никогда не считали героиней, любовником, лисицей или злодейкой. Даже Келли отводила мне роль тайного наперсника, а затем члена аудитории. Быть самой умной девочкой в ​​моей школе означало быть развоплощенным, чего, как мне казалось, я всегда хотела. Я был Мозгом. Все вокруг меня стали их телами. Девушки с большой грудью и длинными ногами танцовщицы стали чирлидершами и Королевой возвращения на родину.Мальчики с метательными руками и икрами бегуна стали футболистами и защитниками. Это была судьба, которую постигло большинство из них, включая Келли. Я наблюдал за всем с расстояния, что не придавало мне объективности или ясности. Это сделало меня одиноким.

Когда мы впервые встретились, я попытался рассказать Лео о моем детстве в Бойлинг-Спрингс. Он сказал, что этот опыт означал, что я действительно знал, что такое , будучи азиатским на юге, . Для будущего психиатра он был не очень хорошим слушателем.Нет, Лео, я знал, что такое , когда ненавидят на Юге. Лео хотел бы, чтобы я уравнял их, уравнял свое тело с тем, что на него проецировали другие. Я не буду. (Как и мой прадед Грейвен Хаммерик, в душе я оптимист.) Я верил и до сих пор верю, что это состояние , являющееся , которое я пытался понять, имело содержание и сущность отдельно от того, что было в Бойлинг-Спрингс. научил меня.

Верх

Купите горькое во рту: роман онлайн по низким ценам в Индии | Горькое во рту: новые обзоры и рейтинги

Chapter One

Я влюбился в своего двоюродного дедушку Харпера, потому что он научил меня танцевать.Он сказал, что ритм позволяет вам чувствовать, как кровь течет по вам. Он сказал мне закрыть глаза и забыть обо всем остальном. Я так и сделал, и мы раскачивали наше несуществующее «я» вверх-вниз и из стороны в сторону. Я ему нравился, потому что я был тихим ребенком. Он показал мне фотографии самого себя в детстве. Он говорил о себе в третьем лице. «Это Харпер Эван Берч», — сказал бы он. Мальчик на этих фотографиях тоже был тихим ребенком. Я мог сказать по тому, как его руки всегда были плоскими по бокам, никогда не поднимались вверх и не поднимались высоко в небо Северной Каролины.Мы оба были компактными, всегда складывались на более мелкие части. Нам обоим нравилась музыка, потому что это была река, где мы раздевались, прыгали в воду и размахивали руками. Это был 1975 год, и вода вокруг нас сверкала огнями дискотек. А вот мой двоюродный дед Харпер и я танцевали под Элвиса Пресли, Джерри Ли Льюиса и Фэтса Домино. Мы крутились, пюре из картофеля и подмигивали друг другу всякий раз, когда открывали глаза. Мой двоюродный дедушка Харпер был моей первой любовью. Мне было семь лет.В его компании я громко рассмеялся.

Мне не стыдно признаться, что я пытался найти его в мужских телах, рядом с которыми лежу, и что теперь я вижу его только тогда, когда выключаю свет. Его галстук-бабочка развязан, свисает с воротника рубашки — скромные равнобедренные треугольники, учитывая моду того времени, его брюки скручены и помяты, его седеющие волосы подстрижены так же, как когда он был мальчиком, их клин свисает на один глаз. другой — голубое озеро, залитое солнцем.

Мой двоюродный дедушка Харпер был не там, где я думал, что начну, но семейный рассказ должен начинаться с любви.Поскольку он был моей первой любовью, я избавился от самого печального опыта в жизни большинства людей. С моей первой любовью и моим первым горем разбирались разные пары рук. Мне повезло. Мои воспоминания о двух ощущениях, одно о наполнении моего сердца и одно о его опустошении, были разделены и размещены в разных телах. Я до сих пор помню чувство, которое охватило меня, когда мой двоюродный дедушка Харпер впервые поставил иглу пластинки на вращающийся 45-й номер. Это произошло сразу же. Я чувствовал, что все в глубине моего тела поднимается на поверхность, что моя кожа истончается, что я развалится.Если это звучит болезненно, это не так. Это было то, что любовь сделала с моим телом, она изменила его. Я разваливался на части, как фейерверк, вспышка света, которая становилась все больше и светилась, и заставляла человека подо мной говорить: «А!» Я вспомнил, как громко произнес имя моего двоюродного дедушки. Это воспоминание о моей первой любви было тогда защищенным от всего, что должно было случиться.

Сначала я расскажу о простых вещах. Я буду использовать простые предложения. Такие фактические и плоские, эти утверждения окажутся между нами, как игральные карты на столе: Меня зовут Линда Хаммерик.Я вырос в Бойлинг-Спрингс, Северная Каролина. Моими родителями были Томас и ДеАнн. Моего лучшего друга звали Келли. Я был сорванцом своего отца. Я был верблюжьей дубинкой моей матери. Я был прощальным знакомым в старшей школе. Я уехал далеко в колледж и юридический факультет. Я живу сейчас в Нью-Йорке. Я скучаю по своему двоюродному дедушке Харперу.

Но после того, как эти карты были брошены, обязательно должны появиться искажающие перекрытия, голова Пиковой дамы на теле Короля треф, кривые ноги Джокера под полем сердец: Я вырос в ( Томас и Келли).Мои родители были (прощальный певец и вертушка). Моего лучшего друга звали (Харпер). Я был отцом (Нью-Йорк). Я была моей матери (колледж и юридический факультет). Я учился в старшей школе (сорванец). Я уехал далеко ради (Томаса и ДеАнн). Сейчас я живу в (Бойлинг-Спрингс). Я скучаю по (Линде Хаммерик). Единственный способ выяснить правду — снова взять карты, медленно, изучая каждую.

Моя бабушка Айрис Берч Уотли умерла 14 февраля 1987 года. Она никогда не лгала, и страх перед этим держал вместе нашу семью, уменьшающуюся численность выводка.Когда ее здоровье начало ухудшаться, мы начали показывать свое истинное лицо. Когда она скончалась, мы расцвели, как лепестки семейной розы, которые затем поблекли и рассыпались на куски. Айрис была матерью моей матери и старшей сестрой моего двоюродного дедушки Харпера.

Для женщины, лежащей на смертном одре, моя бабушка Ирис выглядела удивительно собранной. Ее брови были недавно подняты. Губы превратились в матовый коралл. Ее седые волосы только что были уложены в модифицированный, несколько модернизированный начес. У нее была медсестра и косметолог.Это было одним из преимуществ смерти дома.

То, что я знаю о тебе, девочка, сломало бы тебя пополам. Это были последние слова, которые мне сказала бабушка.

Сука, я сказал ей в ответ таким спокойным голосом, как будто она спросила у меня время, а я, стоя у ее постели, ответил: «Полдень».

Мой двоюродный дедушка Харпер издал единственную икоту, что было его способом подавить смех. Молочно-голубые глаза моей бабушки закрылись и открылись, по словам двоюродного дедушки, только через целую минуту.ДеАнн (так я тогда называла свою мать) шепнула: «Заткни рот, Линда». Затем она возмущенно ткнула пальцем в дверь, которую я захлопнул на пути к выходу.

Для ДеАн этот обмен был последним мучительным примером того, что было общего у ее 74-летней матери и ее девятнадцатилетней дочери. Моя бабушка Ирис и я говорили правду, и ДеАнн не могла этого слышать.

ДеАнн позвонила мне домой из колледжа, чтобы попрощаться:

Сесть на самолет, Линда.Ради бога, не садись снова на автобус.

На этот раз вы уверены? У меня три экзамена на следующей неделе —

Я заплачу за билет.

Хорошо.

Это был самый длинный разговор с ДеАнн за последние месяцы. Я любил свою маму с семи до одиннадцати лет. Это были четыре хороших года, которые мы провели вместе, что было дольше, чем в большинстве браков. Я узнал бы эту статистику на моем второкурснике психологии, Американская семья в конце 20-го века: дисфункция, дисфункция, каковы ваши функции? В течение четырех лет в Йельском университете я склонялся к занятиям, в которых слово «дисфункция» занимало видное место в названии или повторялось, по крайней мере, несколько раз в описании курса.Я также хотел бы каждой костью своего тела, чтобы мой отец был еще жив, чтобы я мог поделиться с ним тем, что я узнал.

Когда умер мой отец (он, к моему большому сожалению, предшествовал Айрис), они с ДеАнн были женаты почти двадцать пять лет, многие из них были счастливы. По словам моего двоюродного дядюшки Харпера, «счастливая» часть тоже была. Я видел только другие части. Не было ни физического насилия, ни рыданий, ни ругательств. Было только несчастье. У меня не было старших братьев и сестер, которые рассказывали бы мне о лучших временах: мама и папа целовались между словами «добро» и «утро»; Папа каждое воскресенье накидывал фартук и готовил из жестяной банки сырные сэндвичи и томатный суп; Мама осталась с ним на кухне и листала журнал.Все это, если и имело место, было для меня потеряно.

Не знаю почему, но я знал, что отец уйдет от меня слишком рано. Так что я скучал по нему, даже когда он был жив. Каждый раз, когда он уезжал из города по делам, обычно просто в ночную поездку в Роли, я простужалась. Когда он вернется домой, я выздоровею. Со своей стороны, мой отец никогда не думал о том, чтобы скучать по мне. Конечно, он будет там, чтобы увидеть, как я заканчиваю среднюю школу, посещаю его альма-матер, занимаюсь профессией, которая питала его, жил в городе, который он разделял со мной перед сном, вместо сказки.

Похороны моей бабушки Ирис задержались на неделю из-за цветов. После второго сердечного приступа Ирис сказала нам, что ей нужны магнолии на гробу. Их ветви и сучья, ниспадающая река из блестящих зеленых листьев с коричневыми замшевыми нижними сторонами, сливочные цветы размером с суповые тарелки, плавающие среди них. Айрис не вдавалась в подробности, но именно такими представлял себе цветы мой двоюродный дед Харпер, когда его сестра сказала ему, чего она ожидала. Но в середине февраля магнолий не было ни в Бойлинг-Спрингс, ни где-либо еще в штате Северная Каролина.Цветочному магазину в соседнем Шелби пришлось специально заказывать их у оптовика в Нью-Йорке, которому пришлось ждать посылки в середине недели откуда-то из Южной Америки, прежде чем филиалы можно было доставить в Бойлинг-Спрингс с ночевкой в ​​коробке, почти такой же большой, как у моей бабушки.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *